17. Характеристика внутренней политики Бисмарка (1871-1890 гг.)
Бисмарк Отто Фон - первый канцлер Германской империи , осуществивший план объединения Германии по малогерманскому пути и прозванный «железным канцлером». При выходе в отставку получил титул герцога Лауэнбургского и чин прусского генерал-полковника с рангом генерал-фельдмаршала. Период его правления характеризуют термином «Бонапартистское правление» - термин, применяемый для характеристики политики Бисмарка на посту рейхсканцлера Германии. Означает постоянное балансирование Бисмарка между отдельными гос-ми в Союзном совете (Бундесрате) и партиями в рейхстаге, противоречия между которыми позволяли ему осуществлять свое единоличное правление. В 1878 году был принят исключительный закон, запрещавший деятельность всех социалистических союзов и организаций и их печать. Социалистическая агитация наказывалась тюремным заключением или высылкой.Закон действовал до 1890 года, однако подавить социалистическое движение не удалось. «Кнутом и пряником» - политика Бисмарка по отношению к рабочему движению. В качестве кнута – «исключительный закон» 1878 года, в качестве пряника – социальные реформы. По указанию Бисмарка была разработана серия законов о социальном страховании: закон о страховании на случай болезни (май 1883), от несчастных случаев на производстве (июнь 1884 г), о страховании в связи с инвалидностью и старостью(май 1889). Рабочим предоставлялось право создавать легальные профсоюзы, кассы взаимопомощи, выпускать рабочие газеты с условием не пропагандировать социалистические идеи. Культуркампф – борьба Бисмарка против католической церкви и католического клерикализма. Причина проведения данной политики заключалась в том, что Бисмарк опасался политического католицизма, подкреплявшего антипрусские и антиимперские тенденции авторитетом религии. Также культуркампф должен был служить средством германизации польских провинций. В ходе культуркампфа был упразднен самостоятельный католический отдел в министерстве культов, священникам было запрещено вести политическую агитацию (1871). Был принят закон о гос.инспекциях католических школ, закон о запрете ордена иезуитов в Германии(1872). Майские законы 1873 года требовали от будующих священников наличия германского подданства, трехгодичной учебы в одном из немецких университетов, сдачи специального экзамена. Разрешалась высылка из страны священников, не подчиняющихся майским законам. Был введен обязательный гражданский брак (1874-1876). Политика культуркампфа провалилась. Была демонтирована в 1878 году и от нее остались только гражданский брак и надзор государства за школьным образованием. Начиная с конца 1870-х годов, Бисмарк отделяется от либералов. В течение этой фазы он прибегает к политике протекционизмаи государственного вмешательства в экономику. В1880-егоды был внедренантисоциалистический закон. Разногласия с тогдашним кайзеромВильгельмом IIпривели к отставке Бисмарка.
18. Характеристика внутренней политики канцлеров Германии в 1890-1914 гг.
Лео фон Капри́ви - преемник Отто фон Бисмарка на должности канцлера Германской империи (второго рейха) (с 20 марта 1890 по 28 октября1894 ). в феврале 1890 годабыл вызван кайзеромВильгельмом IIвБерлин. Он был проинформирован, что кайзер хочет видеть его на должностирейхсканцлеравместоОтто фон Бисмарка, если тот не согласится на предложенныекайзеромизменения в правительстве. После отставки Бисмарка18 марта1890 года, Каприви был назначен канцлером Германской империи и министром-президентом (премьер-министром)Пруссии. Его политику называют «Новым курсом»: во внутренней политики включал либеральную социальную реформу (отмена закона против социалистов 30 сентября 1890, установление обязательного воскресного отдыха, введение 11-часового рабочего дня для женщин и запрещение труда детям до 13 лет) и таможенную политику (заключены торговые договоры с рядом стран, по которым ввозные пошлины были понижены в среднем на 25%,хлебная пошлина на 30%, а Германия добилась облегчения экспорта для изделий немецкой промышленности). В 1892 годупосле неудачи своего проекта закона об образовании в прусском парламенте, Каприви подал в отставку с должности прусского министра-президента, и его сменил графБотто фон Эйленбург. Это повлекло неудобное деление власти между канцлером и прусским премьером; двоевластие завершилось отставкой обоих28 октября1894 годаи заменой их на князяХлодвига цу Гогенлоэ-Шиллингсфюрста. Хлодвигу фон гугенлоэ было 75 лет, когда он вступил на пост канцлера. До того, как стал канцлером, был управляющим, дипломатом, членом рейхстага. Его пригласили по протекции императора. Попытался принять 2 законопроекта: 1- о критике гос-ва, семьи и т.д. 2 – отрпавлять на каторгу рабочих, которые мешают штрейкбрехерам. Ни один из проектов прият не был. Бернгард фон Бюлов - рейхсканцлер Германской империи с 17 октября 1900 по 14 июля 1909 года . Первым действием Бюлова в качестве канцлера была защита в рейхстаге политики германской интервенции в Китае , и в дальнейшем он неоднократно отстаивал интересы германской внешней политики перед парламентом. 6 июня 1905 года ему был присвоен титул князя (Fürst). До 1906 года внешнюю политику фактически определял барон Гольштейн , занимавший пост советника германского МИД. Ещё в 1900 году Бюлов предлагал ему портфель министра иностранных дел, но тот отказался.В 1909 году , после отказа рейхстага принимать разработанный правительством бюджет, Бюлов подал в отставку. 14 июля1909 года его отставка была принята. БЕТМАН-ГОЛЬВЕГ в 1909-17 - рейхсканцлер (глава пр-ва). Б.-Г. стремился опираться в своей политике на консерваторов и партию католич. Центра ("Черно-голубой блок"). Канцлерство Б.-Г. ознаменовалось резким обострением клас. борьбы в Германии, имперское пр-во жестоко подавляло выступления рабочих, не останавливаясь перед массовыми арестами и вооруж. подавлением рабочего движения (напр., во время демонстрации пролетариата Берлина 6 марта 1910). Пр-во Б.-Г. проводило активную подготовку к войне за передел мира.
В результате поражения французов во Франко-прусской войне 1870-1871 французский император Наполеон III оказался в плену, а Парижу пришлось пережить очередную революцию. А 2 марта 1871 года произошло заключение тяжёлого и унизительного для Франции Парижского договора. К Пруссии были присоединены территории Эльзаса и Лотарингии, королевства Саксонии, Баварии и Вюртемберга. Франции следовало выплатить победителям 5 миллиардов контрибуции. Вильгельм I с триумфом возвратился в Берлин, несмотря на то что все заслуги в этой войне принадлежат канцлеру.
Победа в этой войне сделала возможным возрождение Германской империи. Ещё в ноябре 1870 года произошло объединение южно-германских государств в рамках преобразованного из Северного Единого Германского союза. А в декабре 1870 года баварским королём было внесено предложение о восстановлении Германской империи и немецкого императорского достоинства, в своё время уничтоженных Наполеоном Бонапартом. Данное предложение приняли, и рейхстаг направил к Вильгельму I просьбу принять императорскую корону. 18 января 1871 года Отто фон Бисмарком (1815 - 1898 гг) было провозглашено создание Второго рейха, а Вильгельм I был провозглашён императором (кайзером) Германии. В Версале в 1871 году, надписывая адрес на конверте, Вильгельм I указал «канцлеру Германской империи», таким образом, утвердив право Бисмарка на управление созданной империей.
«Железный канцлер», действовавший в интересах абсолютной власти, управлял новообразовавшимся государством в 1871-1890 годах, с 1866 по 1878 год, пользуясь поддержкой партии национал – либералов в рейхстаге. Бисмарк осуществил глобальные реформы в области германского права, а также он не обошёл вниманием систему управления и финансов. Проведение образовательной реформы в 1873 году послужило поводом конфликта с Римской католической церковью, хотя основная причина конфликта заключалась в возраставшем недоверии германских католиков (которые составляли почти треть всех жителей страны) к протестантскому населению Пруссии. В начале 1870-х годов после проявления этих противоречий в работе католической партии «Центр» в рейхстаге, Бисмарку пришлось принять меры. Борьба с засильем католической церкви известна под названием «культуркампфа» (борьбы за культуру). В процессе этой борьбы многих епископов и священников отправили под арест, а сотни епархий были оставлены без руководителей. Впоследствии церковные назначения следовало согласовывать с государством; церковным служащим не дозволялось занимать служебные должности в государственном аппарате. Произошло отделение школ от церкви, создан институт гражданского брака, а иезуитов и вовсе изгнали из Германии.
В построении внешней политики Бисмарк отталкивался от ситуации, которая сложилась в 1871 году благодаря победе Пруссии во Франко-прусской войне и получения Эльзаса и Лотарингии, превратившихся в источник непрерывного напряжения. Используя сложную систему союзов, сделавших возможной обеспечение изоляции Франции, сближение Германского государства с Австро-Венгрией, а также поддержку хороших отношений с Российской Империей (союз трёх императоров: России, Германии и Австро-Венгрии 1873 и 1881 года; существование австро-германского союза 1879 года; заключение «Тройственного союза» между правителями Германии, Австро-Венгрии и Италии в 1882 году; «Средиземноморское соглашение» Австро-Венгрии, Италии и Англии 1887 года, а также заключение «договора перестраховки» с Россией в 1887 году), Бисмарк поддерживал мир во всей Европе. Во времена правления канцлера Бисмарка Германская империя превратилась в одного из лидеров на международной политической арене.
Выстраивая внешнюю политику, Бисмарк прилагал массу усилий для закрепления завоеваний, полученных в результате подписания Франкфуртского мира в 1871 году, стремился обеспечить дипломатическую изоляцию Французской республики и пытался любыми способами не допустить образования какой бы то ни было коалиции, если она могла стать угрозой Германской гегемонии. Он предпочитал не принимать участия при обсуждении претензий на ослабевшую Османскую империю. Несмотря на то что «Тройственный союз» был заключён против Франции и России, «железный канцлер» был твёрдо уверен, что война с Россией может быть крайне опасна для Германии. Наличие секретного договора с Россией 1887 года – «договора перестраховки» - показывает, что Бисмарк не гнушался действовать за спинами собственных союзников, Италии и Австрии, дабы сохранить status quo как на Балканах, так и на Ближнем Востоке.
И Бисмарк до 1884 года не дал чёткого определения курсу колониальной политики, основной причиной этого были дружественные отношения с Англией. В числе других причин принято называть стремление сохранить государственные капиталы, сведя к минимуму расходы правительства. Первые экспансионистские планы «железного канцлера» были встречены энергичным протестом каждой партии – католиков, социалистов, государственников, а также среди представлявшего его собственный класс юнкерства. Невзирая на это, именно во время правления Бисмарка Германия становится колониальной империей.
В 1879 году произошёл разрыв Бисмарка с либералами, в дальнейшем полагавшегося лишь на поддержку коалиции крупных землевладельцев, военной и государственной элиты, промышленников.
Тогда же канцлеру Бисмарку удалось добиться, чтобы рейхстаг принял протекционистский таможенный тариф. Либералов вытеснили из большой политики. Направление нового курса экономической и финансовой политики Германской империи отражало интересы крупных промышленников и аграриев. Этому союзу удалось занять главенствующие позиции в сфере государственного управления и политической жизни. Таким образом, произошёл постепенный переход Отто фон Бисмарка от политики «культуркампфа» к началу гонений на социалистов. После произошедшего в 1878 году покушения на жизнь государя Бисмарком был проведён через рейхстаг «исключительный закон», направленный против социалистов, так как он запрещал деятельность какой бы то ни было социал-демократической организации. Конструктивная сторона этого закона заключалась во введении системы государственного страхования в случае болезни (1883 год) или увечья (1884 год), а также обеспечения пенсии по старости (1889 год). Но даже этих мер было не достаточно для того, чтобы германские рабочие отдалились от партии социал-демократов, хотя это и отвлекло их от революционных способов решения социальных проблем. Однако Бисмарк решительно возражал против любого варианта законодательства, которое бы урегулировало условия труда рабочих.
Во время правления Вильгельма I и Фридриха III, правившего не более полугода, позиции Бисмарка не удалось поколебать ни одной оппозиционной группировке. Самоуверенному и честолюбивому кайзеру претила второстепенная роль, а на очередном банкете в 1891 году он заявил: «В стране есть только один господин – я, а иного не потерплю». Незадолго перед этим Вильгельм II сделан намёк о желательности отставки Бисмарка, заявление которого было подано 18 марта 1890 года. Через пару дней отставка была принята, Бисмарку пожаловали титул герцога Лауэнбургского и наградили званием генерал-полковника кавалерии.
Удалившись во Фридрихсруэ, Бисмарк не утратил интерес к политической жизни. Особенно красноречивой критике с его стороны был подвержен вновь назначенный рейхсканцлер и министр-президент граф Лео фон Каприви. В Берлине в 1894 году произошла встреча императора и уже стареющего Бисмарка, организованная Хлодвигом Гогенлоэ, князем Шиллингфюрста, преемником Каприви. В праздновании 80-летия «Железного канцлера» в 1895 году участвовал весь германский народ. В 1896 году князю Отто фон Бисмарку довелось присутствовать при коронации российского императора Николая II. Смерть настигла «Железного канцлера» 30 июля 1898 года в его имении Фридрихсруэ, где он и был похоронен.
Реформы Бисмарка. Политическая слабость германской буржуазии сказалась в том, что воссоединение Германии произошло не путем революции, разрушающей остатки феодализма, а контрреволюционными методами, т. е. с сохранением господства отживших классов и всего “готического” хлама феодально-абсолютистской государственности. В течение двадцати лет после воссоединения Бисмарк был живейшим выражением создавшейся двойственности и вытекавших отсюда противоречий. Более связанный по своим классовым интересам с прошлым Германии, чем с ее будущим, он, однако, стремился в меру своего разумения удовлетворять основные экономические потребности буржуазии. Он сблизился на первых порах с национал-либералами, вернее говоря, властно повел их за собой, нередко, правда, встречая с их стороны сопротивление, но легко преодолевая его комбинациями внутри- и внепарламентского характера.
Первая половина 70-х годов была временем, когда национал- либералы достигли вершины возможного для них влияния, имея в рейхстаге 1874 г. 152 представителя, т. е. больше, чем какая бы то ни было другая партия за все время существования рейхстага. В этот именно период установлена была единая система денежного обращения и введена золотая валюта, были сделаны крупные шаги по пути создания единого права. Германия получила почти однообразное уголовное и торговое право (общеимперский Гражданский кодекс введен был в действие лишь в 1900 г.). В 1874 г. имперский закон о печати устранял оставшиеся от средневековья ограничения печати, хотя и ввел суровые судебные кары за антиправи-
тельственные выступления. Из мероприятий местного характера следует отметить проведенную Бисмарком в 1872 г. реформу местного самоуправления в восточных провинциях Пруссии. В каждой провинции, делавшейся на округа, учреждены были выборные окружные собрания. Однако полицейская власть помещика в округе, бывшая до того феодальной привилегией, по существу, сохранилась, так как внутри округа обязанности начальников полиции безвозмездно несли лица, назначавшиеся королем всегда из местных землевладельцев. Сверх того, крупные имения составляли самостоятельные районы, где помещик, с согласия начальника округа (ландрата), сам являлся старшиной или назначал старшину.
“Кулътуркампф”. Шаги, предпринятые Бисмарком на пути к имперскому единству, укрепили не германскую, а прусско-германскую империю и тем самым обещали увековечить тягостную для всех непруссаков гегемонию Пруссии. Мероприятия эти должны были вызвать усиление и сплочение всех антиправительственных элементов, как ни пестры они были. А “общее знамя эти пестрые элементы нашли в ультрамонтанстве”1. С одной стороны, имперское правительство в лице Бисмарка готово было возненавидеть всякую силу, казавшуюся ему слишком самостоятельной и осмеливавшуюся соперничать с ним, а такой грозила стать в Германии католическая церковь, вдохновляемая воинственными планами папы (Пия IX), а с другой - все, что было в Германии центробежного, все, подавляемое и оскорбляемое Пруссией в своем национальном, главным образом, достоинстве, все, оппозиционно настроенное против пруссачества, стало группироваться вокруг католической церкви, выразительницей интересов которой в 1870 г.
Сделалась, как мы уже знаем, партия центра, всегда, впрочем, по составу своему строго и чисто католическая. Недаром вождем партии был Виндгорст - лидер ганноверских вельфов, особенно и демонстративно непримиримых антагонистов Пруссии. Бисмарк без колебания вступил в бой с центром, имея на своей стороне либеральные фракции рейхстага, и провел ряд антиклерикальных законов, из которых важнейшим был закон о передаче светским должностным лицам ведения актов гражданского состояния и об обязательном гражданском браке (1875 г.). Так как духовенство по прямым указаниям Рима отказалось подчиняться этим законам, правительство обрушило на непокорных священников и мирян град административных репрессий. Все это, однако, оказалось совершенно тщетным. Сочувствие и содействие многочисленных и разнообразных оппозиционных элементов сделало сопротивление католиков очень стойким и эффективным. Против Бисмарка вооружились даже консервативные протестантские круги, особо недоволь-
ные его союзом с либералами и охотно изображавшие его борьбу с католической церковью как подрыв религиозных устоев вообще. Борьба эта, прозванная сторонниками Бисмарка “культуркампфом”, закончилась, в сущности, полным поражением Бисмарка. Он сам признал в своем выступлении в прусском ландтаге в 1886 г., что его борьба с католиками была “гоньбой верхом за дикими гусями”. Пришлось “железному канцлеру” идти на мировую с гусями: из антиклерикальных законов одни перестали применяться, другие были вовсе отменены впоследствии, и остался в силе лишь только что упомянутый. Партию же центра правительственные преследования только укрепили и на довольно долгий срок выковали из нее самую, после социал-демократов, сильную и стойкую оппозицию. Даже в рейхстаге 1912 г. центр оставался крупнейшей после социал-демократов фракцией.
Распад национал-либералов. Отказавшись от “культуркамп- фа”, Бисмарк бросил потерявших уже для него интерес национал- либералов и повернул, в то же время, к такой экономической политике, которую национал-либералы не могли одобрить: он перестал поощрять свободу торговли и своеобразный протекционизм и стал покровительствовать не столько промышленности, сколько крупному землевладению. Повышением таможенных пошлин на предметы массового потребления (табак, кофе, керосин) он хотел, кроме того, усилить доходы имперской казны и освободить ее от известной зависимости, в которой она находилась по отношению к членам Союза. Консерваторы и центр, за которыми стояли помещики и кулаки, сочувствовали его начинаниям с теми или иными оговорками; национал-либералы же, поскольку представляли торговую буржуазию, были против, а поскольку отражали интересы промышленников, склонялись и к компромиссу. В результате они, как мы уже знаем, раскололись и с 1881 г. навсегда потеряли значение одной из ведущих партий рейхстага, которое имели до этого времени. Но распад национал-либералов, единственной, строго говоря, средней партии рейхстага, на которую могло длительно опираться правительство, усилил распад и разноголосицу, и без того царившие в рейхстаге, а главное, сделал крайние фракции решающей силой в парламентских битвах.
Падение Бисмарка. Именно после “победы” над национал-либералами на выборах 1881 г. Бисмарку стало все труднее проводить через рейхстаг свои законодательные мероприятия. Политика лавирования между классами и партиями, чем дальше, тем явственнее, обнаруживала свою несостоятельность. Конфликт достиг особенной силы в 1887 г., когда рейхстаг отказался возобновить закон о семилетием контингенте армии. После роспуска этого рейхстага Бисмарку удалось создать на выборах коалицию национал- либералов с обоими фракциями консерваторов - “картель”. В новом рейхстаге Бисмарк имел послушное большинство, и именно с
опорой на это большинство он провел, между прочим, свои провокаторские “социальные законы” о принудительном страховании рабочих, пытаясь и таким способом парализовать влияние социал- демократов, непреодолимо росшее вширь и вглубь, несмотря на преследования правительства. Но как раз этот же рейхстаг и нанес Бисмарку жесточайшее поражение, отказав ему в 1890 г. в утверждении нового, еще более жестокого исключительного закона и в продлении старого закона против социалистов, срок действия которого истекал осенью 1890 г. В том же году кончились полномочия рейхстага, и на новых выборах искусственная комбинация картеля расстроилась. Правые партии потерпели поражение. Социал-демократы сразу утроили число мандатов. Это было, пожалуй, самым ярким показателем банкротства внутренней политики правительства, и, следовательно, Энгельс был прав, говоря о “социал- демократической партии, свергнувшей Бисмарка”1. Чтобы вновь обрести в новом рейхстаге утраченный контроль, Бисмарк, верный своей методе беспринципных политических фокусов и закулисных межпартийных махинаций, обратил взоры на центр, самую сильную фракцию рейхстага, и имел тайное свидание с Вин- дгорстом. Это послужило предлогом для острого столкновения между ним и Вильгельмом II, незадолго до того вступившим на престол. Времена и обстоятельства до такой степени изменились для старого канцлера, что его просьба об отставке была, против всех его ожиданий, принята.
Усиление монополистического капитала. Времена действительно менялись так быстро и радикально, что государственные деятели и с более широким кругозором, чем Бисмарк, не успевали замечать и отмечать происходившие сдвиги. Силы промышленного развития выступили в конце столетия со всесокрушающей энергией. Уголь, в избытке имевшийся в Германии еще до территориальных приобретений в результате победы над Францией, железо, полученное Германией вместе с Эльзас-Лотарингией, наконец, французские миллиарды, влившиеся золотым потоком в хозяйство страны, - все это, рука об руку с политическими факторами, которыми явились воссоединение Германии и последовавшие за этим реформы, вызвало исключительный рост германской промышленности. В своем развитии Германия явно обгоняла самую старую индустриальную страну - Англию - и далеко ее опередила в концентрации и централизации капитала. За двадцатилетие с 1890 до 1910 г. Германия последовательно опередила Англию в добыче и потреблении руды и угля, в производстве железа, стали и чугуна. Тяжелая промышленность стала безусловно господствовать в промышленном хозяйстве Германии. Машиностроение сделало необыкновенно быстрые шаги. В то же время протекционистская политика правительства способствовала росту всякого рода монополий, основной формой которых послужил картель. Картелирование промышленности началось уже с конца 70-х годов и к концу столетия число картелей значительно выросло, не переставая увеличиваться и далее. “Число картелей в Германии определялось приблизительно в 250 в 1896 г. и в 385 в 1905 г. при участии в них около 12 тысяч заведений”. Это, в свою очередь, облегчало банковскому капиталу проникновение в картелированную сверху донизу промышленность: в начале XX в. финансовый капитал наложил руку на всю внутреннюю и внешнюю политику Германии.
Активизация германского империализма. Такие экономические перевороты вызвали крупные перестановки в отношении классов. В то время, как мелкое юнкерство продолжало вырождаться и деклассироваться, следуя прогнозу, установленному для него Энгельсом в 80-х годах, магнаты землевладения уже раньше, как мы отмечали, находившие точки соприкосновения с крупной промышленностью, теперь все теснее смыкались с индустриальными королями. Они охотно заводили промышленные предприятия на своих землях, еще охотнее становились участниками капиталистических концернов, и сам Вильгельм II нисколько не брезговал подачками этого рода от пушечного короля Круппа. И помещики, и монополистский капитал оказались согласно заинтересованными в повороте Германии на путь активной колониальной политики. В свое время Бисмарк заявлял: “Я не хочу колоний. Они годятся только для синекур”. Хотя он десять лет спустя делал некоторые попытки перестроиться в этом направлении и поддержал и округлил земельные приобретения немецких предпринимателей в Африке, составившие ядро германской Юго-Западной Африки и германской Восточной Африки, но действительного значения колониальной экспансии не понимали ни он, ни его преемник Каприви, отдавший Англии Занзибар в обмен на Гельголанд и утверждавший, что нет ничего хуже, как получить в подарок всю Африку. Такая точка зрения тогда же встретила резкую оппозицию среди некоторых слоев юнкерства и крупной буржуазии, требовавших широкой колониальной экспансии. В 1891 г. создается Всеобщий германский союз, получивший с течением времени большое влияние под именем Пангерманского союза. Пангерманисты делали все возрастающий упор на пропаганде захвата Германией ряда земель в самой Европе, расписывая эти земли как немецкие и включая в их число Австрию, Данию, Голландию, часть Швейцарии и Бельгии, прибалтийские владения России. Они строили планы далекого продвижения на Восток (“Drang nach Osten!”). Идея рас-
членения России играла в этих планах все возрастающую роль. Значительное течение в пангерманизме направлялось против Англии, призывая сосредоточить против нее все усилия, чтобы достигнуть передела колоний. Наконец, при канцлере Гогенлоэ (1894-1900 гг.) происходит крутой поворот во внешней политике Германии, и она стремительно переходит к хищнической империалистической политике. Дело не ограничивается земельными захватами на западном и восточном берегах Африки, арендой Кяо- Чао, открывшей германскому капиталу путь к естественным богатствам Шандунского полуострова, и приобретением островов Марианских, Каролинских и Марешальских, что укрепило германские позиции на подступах к Азиатскому материку. Германия обращает пристальные взоры на Ближний Восток, на Турцию, имея в виду проникнуть на путях экономического и политического подчинения Турции в Малую Азию, в Сирию, в Месопотамию, где германских империалистов неотразимо влекли к себе залежи нефти и редких металлов и неисчерпаемые источники сельскохозяйственного сырья.
С этого времени империалистическая политика гогенцоллерн- ской Германии становится все энергичнее. Магнаты землевладения превращаются в боевой авангард финансового капитала и все сильнее увлекают его в сторону необузданной агрессии, чему он, надо сказать, очень мало сопротивляется. Нетерпеливый напор юнкерской реакции с ее преклонением перед силой, с ее культом солдатчины, с презрением к слабым нациям, с твердым убеждением, что военное насилие - самый скорый и верный создатель “национального богатства”, становится главным двигателем германской политики.
Нет никакого сомнения, что ближайшие основы гитлеризма, как цельной системы с собственной внутренней и внешней политикой, заложены были уже в кайзеровской Германии, с тем чтобы после первой мировой войны получить наиболее полное и законченное выражение.
Противостоять этой роковой тяге к реакции внутри и к военным взрывам вовне мог бы только пролетариат. Но лидеры социал-демократии сделали все от них зависящее, чтобы дезориентировать, расколоть, разоружить его. И они достигли своей цели
Реакция по всей линии. В полном соответствии с новой и чрезвычайно энергичной империалистической политикой, сопровождавшейся, конечно, лихорадочным усилением вооружений (особенно морских), внутренняя политика Германии становится с каждым годом все реакционнее. Каприви, сменивший Бисмарка, еще опирался некоторое время на национал-либералов и центр и вынужден был делать буржуазии известные уступки, а также провести кое-какие меры охраны труда (закон о воскресном отдыхе для рабочих и об 11-часовом максимальном рабочем дне для женщин). Но в канцлерство Гогенлоэ магнаты юнкерства, поддерживаемые тяжелой индустрией, берут перевес, и в рейхстаге тон задают консерваторы в союзе с центром, за которыми плетутся окончательно потерявшие всякую самостоятельность национал-либералы.
Но консерваторы были численно слабы, национал-либералы разлагались и разваливались, и правительство оказывалось в довольно неприятной зависимости от центра, неприятной потому, что центр, на который нажимала мелкобуржуазная часть его избирателей, вынужден был время от времени делать оппозиционные жесты: так, он провалил в 1893 г., как мы уже знаем, военный закон, в 1895 г. сделал то же с законопроектом, как бы воскресившим исключительный закон против социалистов (Umsturzvorlage), а в 1900 г. - с законом, по существу, уничтожавшим свободу союзов. Но это была не более как отрыжка прежней оппозиционности центра: он все явственнее поворачивал направо, навстречу наглеющей реакции и в течение первого десятилетия XX в. оказал сменившему Гогенлоэ канцлеру Бюлову (1900-1909 гг.) неоценимые услуги при проведении реакционных военных и финансовых законопроектов. Именно центр, например, выступил автором ханжеского закона, официальным назначением которого была борьба с преступлениями против нравственности в печати и в искусстве, но который фактически открывал дорогу крайне придирчивой политической цензуре (1900 г.). Это было время широкого наступления на ничтожные и без того политические права рабочих, когда стачечников подвергали всевозможным репрессиям на основе вводимого то тут, то там “осадного положения”, когда штрейкбрехерам и провокаторам была обеспечена охрана полиции и судов, когда свирепствовала цензура, когда коренное население в Эльзас-Лотарингии и в польских провинциях подвергалось яростным гонениям. При Гогенлоэ, а особенно при Бюлове, притеснения польского населения в Познани и в Верхней Силезии чрезвычайно усилились. Германизаторы откровенно и почти официально ставили своей целью онемечение польских земель и польского населения, причем особенно свирепствовали “гакатисты” (по инициалам трех лидеров германизаторского союза). Поляки сопротивлялись всеми доступными им средствами, между прочим, нашумевшими в свое время школьными забастовками. Впрочем, в рейхстаге польская национальная партия (“Коло”) долгое время шла на поводу у центра и лишь за несколько лет до первой мировой войны более или менее решительно переходит в оппозицию.
Партийные коалиции в рейхстаге. Поддерживая реакционную политику Бюлова, центр за свои услуги требовал подачек и подачек. Правительство, однако, далеко не всегда удовлетворяло его домогательства, и как раз в 1906 г., когда оно отказало в ведомственных перемещениях и назначениях, с которыми давно приставали лидеры центра, последние соединились с социал-демократами и отказали правительству в кредитах на подавление восстания готтентотов (гереро) в африканских владениях Германии. Бюлов воспользовался этим, чтобы распустить рейхстаг и попытаться отделаться от центра. Новые выборы, однако, даже усилили центр (105 мандатов вместо 100), но зато жестоко ударили по социал-демократам, которых Бюлов и боялся, и ненавидел. Многочисленные мелкобуржуазные избиратели, отдававшие обычно свои голоса социал-демократам, были в эту избирательную кампанию распылены шовинистической агитацией и головокружительными обещаниями империалистов, - они изменили социал-демократам, и те потеряли почти половину своих мандатов (38 из 81). В рейхстаге 1907 г. Бюлову удалось объединить в так называемом “готтентотском” блоке и консерваторов, и национал-либералов, и даже свободомыслящих, и даже прогрессистов. Невозможно было более наглядно демонстрировать жалкое падение германского либерализма во всех его фракциях, течениях и оттенках. Почти единственной уступкой со стороны реакции ее либеральным сотрудникам был новый закон о союзах и собраниях (1908 г.), изуродованный, впрочем, поправками консерваторов. Сотрудничество блока с правительством оказалось, однако, непрочным, и когда встал вопрос о налоге на наследства, как одном из источников покрытия новых военно-морских расходов, консерваторы, вместе с центром, отвергли подобное покушение на помещичьи карманы, и “готтентотский” блок развалился. За эту неудачу Бюлов поплатился своим канцлерским постом.
Новому канцлеру Бетман-Гольвегу (1909-1917 гг.) достались в наследство обломки блока в виде союза центра с обеими фракциями консерваторов, известного под названием “черно-голубого” (всего 189 мандатов). Привлекая к себе в случае надобности черносотенцев из христианско-социальной партии (16 мандатов) или им подобных, черно-голубой блок прочно господствовал около трех лет, и господство это ознаменовалось рядом новых косвенных налогов и новыми законодательными преследованиями пролетариата.
Борьба за реформы в Пруссии и в Эльзас-Лотарингии. Однако боевое настроение пролетариата явно растет и сказывается, например, в энергичной борьбе за реформу избирательного права в Пруссии. Здесь знаменитая трехклассная система по-прежнему служила оплотом политического господства аграриев и денежных мешков. Бетман-Гольвег попытался обновить кое-какими поправками эту избирательную систему, но не удовлетворил ими ни правых, ни левых, и внесенный им в прусский ландтаг законопроект был отвергнут (1910 г.). Берлинские рабочие реагировали на реформаторство Бетман-Гольвега бурными массовыми демонстрациями. Новая попытка избирательной реформы, исходившая в 1912 г. от свободомыслящей фракции ландтага, оказалась столь же безус-
пешной. Закоснелая реакционность прусского государственного режима рисовалась особенно ярко на фоне сравнительных успехов движения за избирательную реформу в Южной Германии: в период 1904-1911 гг. всеобщее избирательное право введено было в Баварии, Вюртемберге и Гессене. Впрочем, в Саксонии около того же периода избирательное право было значительно ухудшено из страха перед успехами саксонских социал-демократов.
В конце 1910 г. рейхстаг под сильным давлением социал-демократов принял, наконец, закон об автономии Эльзас-Лотарингии: был учрежден провинциальный двухпалатный ландтаг, нижняя палата которого избиралась посредством всеобщего избирательного права; в то же время Эльзас-Лотарингия получила представительство в бундесрате. Вся эта “конституция” нисколько не мешала проявлениям самого дикого произвола в Эльзас-Лотарингии со стороны германской военщины и администрации. По-прежнему, как и 40 лет назад, господствовали здесь в том или ином виде исключительные законы, регулировавшие по-своему права прессы, свободу собраний и союзов и т. п. Когда в 1913 г. в эльзасском городе Царбене (Саверн) прусский лейтенант, живое воплощение тупого и низменного всегерманского солдафонства, позволил себе грубое и глупое издевательство над местным населением, Ленин по всей справедливости отметил симптоматическое значение этого инцидента: в Цаберне “обострился и вышел наружу истинный порядок Германии, господство сабли прусского полуфеодального землевладельца”1. Разве не получил командир полка, в котором состоял отличившийся лейтенант, демонстративного одобрения от прусского кронпринца? Разве сам Вильгельм II, по внутренней сути своей тот же ограниченный и самовлюбленный прусский лейтенант, - не угрожал еще до инцидента Эльзас-Лорин- гии, что он попросту отнимет у нее ее конституцию, только что дарованную?
Избирательная победа социал-демократов. Черно-голубой блок за сравнительно короткий период своего правления основательно восстановил против себя самые различные круги избирателей. Уже за последние два года существования рейхстага (1910-1911 гг.) социал-демократы на дополнительных выборах приобрели 10 новых мандатов. Неудивительно, что выборы 1912 г. ознаменовались чувствительными неудачами клерикально-помещичьей реакции. Консерваторы лишились 26 мандатов, центр поплатился 14, христианские социалисты - 13, даже национал-либералы растеряли 9 мандатов. Напротив, социал-демократы увеличили число своих мандатов по сравнению с прошлыми выборами чуть ли не втрое (110 вместо 43) и сразу вышли на линию самой сильной партии рейхстага.
Реформизм и оппортунизм социал-демократии. Таким образом, социал-демократы с прогрессистами и национал-либералами при поддержке национальных партий могли иметь большинство. Но дело в том, что не только либеральные фракции оказались к этому времени, как, впрочем, и раньше, абсолютно неспособными к устойчивой оппозиции правительству, - зараза оппортунизма и примиренческой дряблости стала проникать и в верхушку социал- демократической партии. После падения закона против социалистов это стало сказываться и в теоретическом и в практическом отношениях. Эрфуртская программа, сменившая в 1891 г. Готскую, была, конечно, шагом вперед по сравнению с той, но и она допустила крупнейшую ошибку, не только не объявив диктатуру пролетариата конечной целью классовой борьбы, но и не упоминая о диктатуре пролетариата вообще. Эту ошибку и имел в виду Энгельс, когда высмеивал “миролюбивый оппортунизм и мирно-спо- койно-свободно-веселое” “врастание” старого свинства в “социалистическое общество”. На это же он указал в своей критике Эрфуртской программы, требуя признания неизбежности и необходимости насильственной пролетарской революции.
Отход от революционных идеалов, чем ближе к первой мировой войне, становился все заметнее среди вождей германской социал-демократии и стал особенно разителен в связи с тем, что русская революция 1905 г. способствовала значительному повышению революционной активности германского пролетариата, показывая ему, между прочим, на конкретном примере великое революционное значение всеобщей стачки. Хотя руководство партии официально осудило попытки ренегатов, вроде Бернштейна, столкнуть германских рабочих с завещанного Марксом и Энгельсом пути классовой борьбы, ревизионизм практически делал большие успехи в социал-демократии и накладывал свою печать на тактику лидеров. Все чаще сказывается уклон в сторону реформизма и компромисса с буржуазией, все больше места в работе партии стала занимать парламентская борьба в ущерб прямой и непосредственной массовой революционной борьбе. Отпор, который давали этому течению старые вожди партии, и среди них Либкнехт и Бебель, был далеко не всегда достаточен, на что много раз указывал Ленин в своей неустанной и последовательной борьбе с оппортунизмом и реформизмом во II Интернационале вообще и в германской социал-демократии, в частности. Ибо германская социал-демократия оказалась ведущей партией II Интернационала и более других являлась ответственной за ошибки, заблуждения, наконец, измену II Интернационала. В свое время германская социал- демократия много сделала для организации и обучения пролетариата в обстановке более или менее мирного развития. Но когда к концу XIX в. мирное развитие сменилось эпохой классовых битв и гражданских войн пролетариата, германская социал-демократия, а с нею и II Интернационал оказались в арьергарде рабочего движения, судорожно цепляясь за старые методы борьбы и тормозя революционное развитие.
Война 1914 г. и положение внутри социал-демократической партии. В этой обстановке вожди социал-демократии не захотели и не сумели организовать действительный отпор империалистической реакции. Когда же война началась, они стали слугами этой реакции, усердно помогая правительству и капиталистам в установлении и поддержании военного режима внутри страны, превращавшегося для рабочих в военную каторгу на фронте или на предприятиях. В декабре 1914 г. один лишь Карл Либкнехт в парламентской фракции рейхстага открыто высказал свое отрицательное отношение к войне, отказавшись голосовать за военные кредиты. Постепенно возрастающее сопротивление рабочих масс выразилось, между прочим, в том, что в 1915 г. левые социал-демократы (Роза Люксембург, Карл Либкнехт, Франц Меринг и другие) образовали группу, получившую вскоре название “Спартак”.
Измена социал-демократических лидеров. Лидеры же партии, между тем, не зевали и в ренегатстве своем скатывались все дальше и все ниже. В соответствии с усложнившейся политической обстановкой господствующие классы Германии предъявляли к ним все более серьезные требования, и те стремились быть на высоте своих задач. Под ударами военных поражений шатались устои гогенцоллернской монархии, народные массы революционизировались. После Февральской революции 1917 г. германская буржуазия увидела, что к опасности военного поражения присоединяется еще более грозная для нее опасность революционного взрыва. В рейхстаге под руководством левого крыла центра стало кристаллизоваться большинство, готовое отказаться от завоевательных целей войны. Но банк и помещики еще не сдавались. Ушел в отставку Бетман-Гольвег, решительный сторонник такого отказа (июль 1917 г.). Назначен был канцлером аграрий Михаэлис, принимавший этот отказ с различными оговорками. В такой обстановке на лидеров социал-демократии буржуазия возложила обязанность удержать массы от революционного выступления, все более назревавшего. В 1917 г. образовалась Независимая социал-демократическая партия Германии, прямое назначение которой было разыгрывать мнимую оппозицию по отношению к руководству социал-демократической партии и демагогическими разговорами завлекать в свои ряды рабочих, уже раскусивших предательство социал-демократической верхушки, но еще не осведомленных о том, что Независимая социал-демократическая партия - не более, как экспозитура социал-демократической партии. Движение независимцев происходило под руководством Каутского, приложившего все усилия к тому, чтобы выхолостить и обезвредить это движение и нейтрализовать энергию примкнувших к нему рабочих.
Предсмертные судороги режима. Но тщетны были усилия верных слуг буржуазии: Великая Октябрьская социалистическая революция воспламенила германских рабочих и солдат революционным энтузиазмом. Тогда лидеры социал-демократии, “преданные без лести”, в вероломстве своем последовательные до конца, не остановились и перед тем, чтобы собственную спину подставить под грозящую рухнуть монархию, монархию, покрывшую себя позором, виновную в бесчисленных преступлениях против рабочего класса, щедро обагренную народной кровью. Дело в том, что в конце декабря 1917 г. Вильгельм И, так часто и так развязно заявлявший о своем презрении к парламентаризму, почувствовал к нему, очутившись в беде, симпатию, и в обращении на имя канцлера Гертлинга, одного из лидеров центра, сменившего 1 ноября 1917 г. Михаэлиса, возвестил о своем желании привлечь германский народ к более, чем до того, деятельному участию в определении судеб отечества. Однако и это сомнительное народолюбие находилось под спудом до самой той поры, пока у германской военщины не исчезла последняя надежда на поворот военного счастья. Лишь 1 октября 1918 г. новый имперский канцлер, принц Макс Баденский, приступил к срочному созданию демократии и парламентаризма в Германии при обязательном сохранении гогенцол- лернской династии и всех, разумеется, прочих династий. Тут-то и предложили свои услуги лидеры социал-демократии, и целый ряд этих лидеров (среди них Шейдеман) вошли в состав образованного принцем правительства. Были опубликованы (28 октября 1918 г.) новые конституционные законы, вносившие изменения в Конституцию Германской империи. Поправка к ст. 15 Конституции постановляла, что имперский канцлер нуждается в доверии рейхстага и несет ответственность перед бундесратом и рейхстагом. Менее важный характер имела поправка к ст. 11, требовавшая согласия рейхстага и бундесрата на объявление войны и заключение международных договоров. Но и эти изменения не могли уже спасти империю.
Падение монархии. Тщетны были все героические меры. Несколько дней спустя рабочие, солдаты и матросы стали захватывать один город за другим. 9 ноября Макс Баденский объявил об отречении кайзера и передал должность имперского канцлера социал-демократу Эберту. В этот же день перед лицом стихийно возникших Советов рабочих и солдатских депутатов Шейдеман поспешил объявить республику.
Отто Эдуард Леопольд фон Шёнхаузен Бисмарк
БИСМАРК Отто Эдуард Леопольд фон Шенхаузен (Bismarck Otto Eduard Leopold von Schonhausen) (1 апреля 1815, Шенхаузен 30 июля 1898, Фридрихсру). Прусско-германский государственный деятель, первый рейхсканцлер Германской империи.
Начало карьеры
Выходец из померанского юнкерства. Изучал юриспруденцию в Геттингене и Берлине. В 1847-48 депутат 1 и 2 Соединенных ландтагов Пруссии, во время революции 1848 выступал за вооруженное подавление волнений. Один из организаторов прусской партии консерваторов. В 1851-59 представитель Пруссии в бундестаге во Франкфурте-на-Майне. В 1859-1862 посол Пруссии в России, в 1862 посол Пруссии во Франции. В сентябре 1862 во время конституционного конфликта между прусской королевской властью и либеральным большинством прусского ландтага Бисмарк был призван королем Вильгельмом I на пост прусского министра-президента; упорно отстаивал права короны и добился разрешения конфликта в ее пользу.
Объединение Германии
Под руководством Бисмарка было осуществлено объединение Германии путем «революции сверху» в результате трех победоносных войн Пруссии: в 1864 совместно с Австрией против Дании, в 1866 против Австрии, в 1870-71 против Франции. Сохраняя приверженность юнкерству и верность прусской монархии, Бисмарк вынужден был в этот период связать свои действия с германским национально-либеральным движением. Ему удалось воплотить надежды возвышающейся буржуазии и национальные чаяния немецкого народа, обеспечить прорыв Германии на пути к индустриальному обществу.
Внутренняя политика
После образования Северо-Германского союза в 1867 Бисмарк стал бундесканцлером. В провозглашенной 18 января 1871 Германской империи он получил высший государственный пост имперского канцлера, а в соответствии с конституцией 1871 практически неограниченную власть. В первые годы после образования империи Бисмарку приходилось считаться с либералами, составлявшими парламентское большинство. Но стремление обеспечить Пруссии господствующее положение в империи, упрочить традиционную общественную и политическую иерархию и собственную власть вызывали постоянные трения в отношениях канцлера и парламента. Созданная и тщательно охраняемая Бисмарком система сильная исполнительная власть, олицетворяемая им самим, и слабый парламент, репрессивная политика по отношению к рабочему и социалистическому движению не соответствовала задачам быстро развивающегося индустриального общества. Это стало глубинной причиной ослабления позиций Бисмарка к концу 80-х.
В 1872-1875 по инициативе и под давлением Бисмарка были приняты направленные против католической церкви законы о лишении духовенства права надзора за школами, о запрещении иезуитского ордена в Германии, об обязательном гражданском браке, об отмене статей конституции, предусматривавших автономию церкви и др. Эти мероприятия т. н. «культуркампф», диктовавшиеся сугубо политическими соображениями борьбы против партикуляристско-клерикальной оппозиции, серьезно ограничили права католического духовенства; попытки неподчинения вызывали репрессии. Это привело к отдалению от государства католической части населения. В 1878 Бисмарк провел через рейхстаг «исключительный закон» против социалистов, запрещавший деятельность социал-демократических организаций. В 1879 Бисмарк добился принятия рейхстагом протекционистского таможенного тарифа. Либералы были вытеснены из большой политики. Новый курс экономической и финансовой политики соответствовал интересам крупных промышленников и крупных аграриев. Их союз занял господствующие позиции в политической жизни и в государственном управлении. В 1881-89 Бисмарк провел «социальные законы» (о страховании рабочих на случай болезни и на случай увечья, о пенсиях по старости и инвалидности), заложившие основы социального страхования рабочих. Вместе с тем он требовал ужесточения антирабочей политики и в течение 80-х гг. успешно добивался продления «исключительного закона». Двойственная политика по отношению к рабочим и социалистам помешала их интеграции в общественное и государственное устройство империи.
Внешняя политика
Свою внешнюю политику Бисмарк строил, исходя из ситуации, сложившейся в 1871 после поражения Франции во франко-прусской войне и захвата Германией Эльзаса и Лотарингии, ставшего источником постоянного напряжения. С помощью сложной системы союзов, обеспечивших изоляцию Франции, сближение Германии с Австро-Венгрией и поддержание хороших отношений с Россией (союз трех императоров Германии, Австро-Венгрии и России 1873 и 1881; австро-германский союз 1879; Тройственный союз между Германией, Австро-Венгрией и Италией 1882; Средиземноморское соглашение 1887 между Австро-Венгрией, Италией и Англией и «договор перестраховки» с Россией 1887) Бисмарку удавалось поддерживать мир в Европе; Германская империя стала одним из лидеров международной политики.
Закат карьеры
Однако в конце 80-х эта система начала давать трещины. Намечалось сближение России с Францией. Колониальная экспансия Германии, начатая в 80-х, обострила англо-германские отношения. Отказ России от возобновления «договора перестраховки» в начале 1890 явился серьезной неудачей канцлера. Неудачей Бисмарка во внутренней политике стал провал его плана превращения «исключительного закона» против социалистов в постоянно действующий. В январе 1890 рейхстаг отказался возобновить его. В результате противоречий с новым императором Вильгельмом II и с военным командованием по вопросам внешней и колониальной политики и по рабочему вопросу Бисмарк был уволен в отставку в марте 1890 и последние 8 лет жизни провел в своем имении Фридрихсру.
С. В. Оболенская
Энциклопедия Кирилла и Мефодия
Отто Эдуард Леопольд фон Бисмарк (1815–1898) происходил из померанских юнкеров, из знатного рода, основатель которого был старшиной патрицианской купеческой гильдии. Бисмарки были монархистами, но самостоятельными и даже строптивыми. Отто учился на юридическом факультете в университетах Геттингена и Берлина. В студенческие годы за три семестра он умудрился иметь двадцать семь дуэлей и приобрел несколько шрамов. Служил в армии в качестве вольноопределяющегося. Занимался хозяйством, много читал. Бисмарк был депутатом прусского сейма, членом палаты депутатов, прусским посланником при германском союзном сейме, послом в России и во Франции. В 1862 г. он возглавил прусское правительство и стал «истинно прусскими» методами, «железом и кровью», решать назревшие проблемы . Бисмарк считался ловким и гибким политиком.
«Богатырь по наружности, всегда бодрый и неутомимый, находчивый и откровенно бесцеремонный, проникнутый чувством личной независимости, свободный от предрассудков, условных формул и шаблонов, с умом гибким и смелым, с необыкновенной памятью, с замечательной способностью схватывать сущность каждого явления или вопроса и определять его метким словом или образом, он оказался созданным для творческой исторической роли» . После воцарения Вильгельма II Бисмарк, не желавший мириться с ограничением своих полномочий, в 1890 г. ушел в отставку. Последние восемь лет жил в своем имении.
Бисмарк, как и многие другие выдающиеся государственные деятели, известен своими высказываниями, многие из которых стали крылатыми, превратились в афоризмы. «Великие вопросы времени решаются не речами и не постановлениями большинства, а железом и кровью», - сказал он в своей знаменитой речи в ландтаге в 1862 г. Бисмарк стал министром-президентом (премьер-министром) Пруссии и принялся за выполнение главной задачи, назревшей в германском обществе . Именно он «железом и кровью» завершил объединение немецких земель вокруг Пруссии в единое государство - Германию.
Все было сделано за достаточно короткий срок. Сначала Бисмарк завершил военную реформу и усилил германскую армию. В 1864 г. была быстро побеждена Дания, у которой при поддержке Австрии были отобраны южные области - Шлезвиг и Гольштейн. В 1866 г. в непродолжительной войне была разгромлена Австрия. Она признала право Пруссии на создание Северогерманского союза, в котором объединилось двадцать одно германское государство. Затем была победа над Францией. 18 января 1871 г. прусский король был провозглашен императором немецкого рейха. Это был так называемый Второй рейх. Первым рейхом считалась Священная Римская империя германской нации, а Третий рейх в 30-х гг. XX в. был провозглашен Гитлером. Отто Эдуард Леопольд фон Бисмарк стал первым канцлером Германской империи и вошел в историю этой страны как один из наиболее выдающихся ее деятелей .
Однако было бы неправильно говорить об исключительно «антинародном», «реакционном» характере политики Бисмарка. Он пользовался огромным авторитетом, был признанным лидером - Железным канцлером, а германские земли быстро сплачивались, формируя прочное национальное единство. Страна находилась на подъеме.
Этому способствовали достаточно решительные реформы, германская революция сверху. В первой половине 70-х гг. XIX в. единая золотая валюта заменила собой многочисленные денежные знаки отдельных королевств и княжеств. Возникла единая почтовая система, был образован имперский банк. Вступил в силу единый для всей страны свод уголовных законов. Административная реформа ограничила местную власть юнкерства, но прусско-германский дух милитаризма получил распространение по всей стране. Армия мирного времени выросла до 400 тысяч человек. По закону о септеннате военные расходы утверждались рейхстагом на семь лет вперед.
Сельское хозяйство развивалось по так называемому прусскому пути . Сохранялось крупное юнкерское (помещичье) землевладение, усиливались позиции немецких зажиточных крестьян (гроссбауэров, «крупных крестьян», или кулаков в российском варианте), но две трети всех хозяйств к концу века оставались карликовыми (менее 2 га). Безземельные и малоземельные крестьяне находились в зависимости от крупных землевладельцев.
В течение последующих двадцати лет в экономической и политической жизни страны произошли фундаментальные изменения. Завершилась промышленная революция, а индустриализация разворачивалась с использованием самой передовой техники. Большую роль сыграла контрибуция в 5 миллиардов франков, которую пришлось выплатить побежденной Франции, а также разработка запасов железных руд Эльзаса и Лотарингии, отобранных у этой страны. Производство стали в Германии за двадцать лет выросло в одиннадцать раз, калийной соли - в четыре раза, каменного угля - в два с половиной. К началу 90-х гг. XIX в. в промышленности, транспорте и торговле было занято свыше 50 % населения.
В Германии, как и в США, на базе концентрации производства и финансового капитала происходила монополизация производства в металлургии, каменноугольной, химической и электротехнической промышленности. В финансовой сфере к концу века господствовало шесть крупнейших банков. Такие дельцы, как Кирдорф, Крупп, Штупп, Ганземанн и другие, приобретали все большее влияние на внутреннюю и внешнюю политику правительства. Были введены высокие пошлины на импортные товары, которые избавляли монополистов от конкуренции.
Сами же германские производители товаров широко применяли демпинг , то есть сбывали товары за рубежом по бросовым ценам и завоевывали новые рынки сбыта.
Интересы промышленной буржуазии и юнкерства защищало германское государство. По конституции 1871 г. германским императором мог быть только прусский король . Он утверждал и отклонял законопроекты, созывал и распускал рейхстаг - имперский парламент, руководил вооруженными силами. Перед императором нес ответственность имперский канцлер (министр-президент Пруссии), который был единственным общегерманским министром.
Рейхстаг избирался на основе всеобщего избирательного права для мужчин в возрасте от двадцати пяти лет. Избирательного права не имели женщины, военнослужащие и мужчины младше этого возраста. Рейхстаг занимался законодательством и утверждением бюджета. Его права были ограничены действиями верхней палаты - Союзного совета, а также огромными полномочиями императора, которому подчинялось правительство.
В советское время было не принято говорить, что именно Бисмарк сделал первые шаги на пути создания социального государства . С одной стороны, он запретил деятельность социал-демократической партии Германии, которая быстро усиливала свое влияние на рабочие массы. Одновременно были приняты важные законы, регулировавшие сферу социальных отношений. «Краеугольный камень концепции государства всеобщего благосостояния был заложен Бисмарком в 1883 году… Предпринятые Бисмарком обширные реформы означали поворот в развитии государственной политики и принятие на себя ответственности в этой области… В 1871 году Бисмарк издает закон, обязывающий предпринимателей выплачивать материальную компенсацию при несчастных случаях на производстве… Каждую социальную проблему Бисмарк рассматривал с точки зрения интересов и безопасности государства. Он был против участия частного сектора в социальном страховании, потому что такое участие, по его мнению, могло привести с собой мотивы материальных злоупотреблений и спекуляции (скорее экономической спекуляции в отличие от его собственных политических спекуляций). Кроме того, оно могло бы сделать рабочих лояльными скорее по отношению к предприятию, на котором они работают, чем по отношению к государству. Канцлер же считал, что рабочие должны поэтому обращаться за помощью именно к государству», - много интересного можно узнать из скромной книжки норвежского автора, которая практически неизвестна даже среди читающих россиян .
Факт остается фактом - Бисмарку удалось начать большую игру на поле противника. Есть основания считать, что Бисмарк был одним из тех, кто начал строить «капитализм с человеческим лицом». За последующие сто пятьдесят лет удалось сделать многое в этом направлении. А в СССР социализм почему-то закончился именно тогда, когда прозвучали первые призывы создать «социализм с человеческим лицом».